И последнее, что я хотел здесь важное сказать. Когда распался СССР, и Украина под своим контролем удержала Крым, что там происходило? Я продолжал туда ездить, и я был потрясен. Полуостров был просто заброшен.

У меня есть такая печальная история, связанная с мамой. Когда она уходила из жизни и чувствовала, что уходит, это был 2011 год, на прощанье нам с Наташей сказала: «Знаете, я очень любила бывать с мужем в крымском местечке Стерегущее. Замечательный лиман Бокал, огромный, коса, пустыня… Мы ставили здесь палатки… Наверное, сейчас-то там все по-другому. Побывайте там обязательно!».

И в первое же лето после ухода мамы мы туда поехали. А там… То же, что в 1974 году, только хуже! Потому что тростником зарос уникальный лиман. Завалено все тиной, по ней прыгают блохи, купаться невозможно.

Было ощущение ненависти Украины к Крыму. Не потому ли, что в 1991-м году лишь 10% жителей полуострова считали украинский язык родным. А в Севастополе – 6%. Можно было каждый год по нескольку раз приезжать в Крым, и не услышать ни одного украинского слова.

Больше скажу. Я обошел почти все горные вершины Крыма, некоторые из них – довольно дикие. Перчен, Ай-Георгий и многие другие. На каждой вершине стоял геодезический знак. На них обычно стоял Андреевский флаг – и российский триколор. Его вешали русские отдыхающие. Но жители-то его не срывали! Они так и висели, обозначая принадлежность Крыма.

Музейные пространства – это была беда. Ливадийский дворец, зима, украинский Крым. Цены – страшные, ломовые. Но экскурсовод, русскоговорящая, русская женщина подходит и говорит: «Заплатите мне мимо кассы небольшую сумму, и я вас проведу. Но только тут есть места, где стоят камеры, мы их обойдем».

И ведь в этом сговоре был весь коллектив музея, я же музейный работник, я понимаю, — чтобы такое сделать, надо, чтобы об этом знал заведующий музея, экскурсовод, смотрители… И все они в сговоре состояли в борьбе с государством, которое платит им гроши. Они брали любые деньги. Что это было? Полный развал, неуважение к украинской власти. И мы пока говорим о вполне легитимной (пока еще!) украинской власти.

Режим, построенный на лжи

У меня много украинских друзей, и они не понимают, почему мы так жестко и непримиримо относимся к нынешней украинской власти. Потому что отношение наше к ним – это отношение к изменникам. И Бог с ними, что они продали память о Войне, назвав Бандеру и Шухевича своими героями. Они предали братство, которому столетья. «Мы не братья!» А кто? Если во всех борениях, с момента появления понятия «Украина», бы были вместе. Всегда. И можно сколько угодно фальсифицировать историю, говоря, что Голодомор – это этническая чистка. Россия также пострадала от голода 30-х годов, который был спутником коллективизации. Что мы, чистили самих себя?

Так что, воспринимая эту новую власть в Киеве, мы воспринимаем их как изменников и лжецов.

Я — профессиональный ученый. Я работаю в государственном музее-заповеднике «Куликово поле», и мне приходилось для программы «Человек и Закон» рассказывать, что украинские историки говорят о Куликовской битве. Они ее называли – дословно! – «Украинский Сталинград против Московско-татарских орд». То есть, типа, Куликовская битва была, она была там, где и мы считаем… Только с одной стороны были вольнолюбивые украинцы – батько Мамай, а с другой – русские, Дмитрий Донской и Тохтамыш. Ну, здравствуйте, приехали. Это ложь. И режимы, построенные на лжи, долго не живут.

Сошлюсь на врага, Турчинов прав – когда он анализирует то, что было в Крыму в 2014-м году. Что привело к поражению украинского правительства? Ведь соотношение воинских контингентов в Крыму было не в пользу русских. Мы даже не превысили лимит, прописанный в договоре с Украиной. А почему нашим «вежливым людям» удалось окружить воинские части и привести их к сдаче. Ответ прост – потому что все крымское население, кроме татар, где Меджлис занял сложную позицию, были на стороне русских.

Воинские части Крыма были насыщены местными призывниками. Перед ними был поставлен вопрос: служить в российской армии или быть осажденными российскими войсками. В этот момент, само собой, призывник вспоминал про русскую маму в Ялте или Керчи, про сестру или невесту в Евпатории… И он говорил: «Мы же русские, мы здесь с удовольствием послужим». И они переходили на сторону России.

Знаете, как сказал нынешний руководитель Белоруссии, когда к нему впервые обратились украинцы – поддержите нас, верните Крым Украине. Лукашенко ответил: «Как я могу поддержать, вы же сдали его! Если он ваш – защищайте его. Белорусы в составе Красной армии дрались за Белоруссию, когда ее немцы оккупировали. Там была народно-освободительная война, движение партизанское, а вы – не боретесь. И народ полуострова – не с вами. Они торжествуют, они вернулись домой».