Что украинские власти сделали для деоккупации Крыма за семь лет и влияют ли на данный процесс санкции Запада? Об этом в эфире Радио Крым.Реалии рассказал украинский политолог Тарас Березовец.

– Как вы считаете, что показали эти семь лет с начала аннексии Крыма? Что мы имеем сейчас?

– Я думаю, что надо начинать с гораздо более раннего периода. Именно действия Леонида Кравчука, а точнее бездействие, заложили основу для оккупации Крыма. Если бы Кравчук не подписывал в статусе первого президента Украины соглашение с тогдашним президентом России Борисом Ельциным о пребывании Черноморского флота на территории Крымского полуострова, мы бы не имели ни Харьковских соглашений, ни договора 1997 года, который закрепил базирование Черноморского флота в Крыму. Тогда существовали абсолютно все предпосылки – мы помним, как постсоветские республики и страны Балтии, Средней Азии, Закавказья договорились о выводе российских баз. Но, к сожалению, по каким-то причинам Леонид Кравчук этого не сделал. Как итог – в 2014 году 16 тысяч российских военных оказались в Крыму на, к сожалению, вполне законных основаниях.

Минувшие семь лет – это уже последствия всех предыдущих лет украинской независимости. Начиная с 1991 года, основная часть коллаборационистов, которые сейчас находятся при должностях в Крыму, – это наши украинские граждане, наши украинские политики, чиновники, которые продолжают заседать в судах, которые сегодня осуществляют карательные функции по отношению к украинским гражданам в Крыму. Семь лет Украина использовала чрезвычайно неэффективно, чтобы осуществлять программу деоккупации Крыма. И конечно, если мы исходим из того, что деоккупация произойдет лет через 40-50, нам некуда спешить, и мы можем сказать, что семь лет – это на самом деле ничего. Мы исходим из того, что не будет форс-мажорных обстоятельств в Российской Федерации: распада, гражданской войны или чего-то подобного. В противном случае возвращение украинского полуострова вполне может занять десятки лет. Но готовиться к этому нужно уже сейчас. Поэтому, глядя на те семь лет, мы видим, что они были потрачены, по сути, только на декларативные заявления.